Честно говоря, как только мы получили возможность ознакомиться с чертежами немецких конструкторов и советскими документами того времени, нас охватило какое-то почти мальчишеское ощущение прикосновения к тайне. Казалось, стоит пролистнуть несколько пожелтевших от времени страниц, как официальные фразы и сухие цифры оживут и сложатся в единую, цельную картину событий тех далеких лет. Но вот уже все документы тщательно просмотрены, изучены и сложены в аккуратную стопку… Увы, не все прояснилось в этой старой истории, и многие факты придется рассматривать сквозь призму событий, происходивших в СССР до и после Великой Отечественной войны. В этой статье мы попробуем разобраться, почему немецких специалистов направили именно в Ижевск. Итак, мы имеем: 1946 год и немецкий оружейный центр, г. Зуль, находящийся в советской оккупационной зоне. Кому-то из высшего руководства СССР пришла в голову гениальная идея использовать труд высококвалифицированных немецких специалистов для работы на предприятиях СССР, в том числе — в военной промышленности. После тщательного тестирования были отобраны шесть оружейников из трех крупных немецких фирм: Metall- und Lackwarenfabrik Johannes Grossfuss AG, Gustloff-Werke–Waffenwerk Suhl и Haenel Waffen und Fahrradfabrik, специализировавшихся на разработке и производстве стрелкового оружия. Так, доктор Вернер Грунер (Dr. Werner Gruner, 1904-1995), главный конструктор Gro?fu? AG, выдающийся ученый и технолог, являлся непосредственным создателем знаменитого пулемета MG-42, признанного лучшим пулеметом Второй мировой войны. Его коллега, Курт Отто Хорн (Kurt Otto Horn, 1914-?), конструктор Gro?fu?, также принимал активное участие в разработке MG-42; именно он считается автором «фирменной» пистолетной рукоятки этого пулемета. Еще три немецких конструктора были сотрудниками Gustloff-Werke–Waffenwerk Suhl — одного из крупнейших немецких предприятий по выпуску стрелкового оружия. Карл Барницке (Karl August Barnitzke, 1894-?) являлся главным конструктором Waffenwerk Suhl, опытным организатором производства, создателем упрощенной модели «народной винтовки» Volksgewehr (Gustloff Volkssturm Gewehr VG 1-5) калибра 7,92х33. Его заместитель, Оскар Шинк (Oskar Schink, 1908-1989), и конструктор Оскар Генрих Берцольд (Oscar Heinrich Bertzold, 1904-?) также были оружейниками с большим опытом работы. Этот солидный конструкторский коллектив был дополнен Хуго Шмайссером (Hugo Schmeisser, 1884-1953), совладельцем Haenel Waffen und Fahrradfabrik, выдающимся конструктором гражданского и военного оружия первой половины ХХ столетия, автором таких известных образцов, как пистолеты-пулеметы МР- 18, МР 28.II, MP-41 и знаменитой штурмовой винтовки Sturmgewehr 44 (StG 44). В том же 1946 году немецких оружейников в сопровождении охраны сажают на поезд и отправляют в советский город Ижевск. Тут возникает первый вопрос: почему именно в Ижевск? Почему не в традиционные советские оружейные центры в Туле и Коврове? После войны в Ижевске было три предприятия по выпуску вооружений. Государственный союзный завод № 622 (сегодня — ФГУП «Ижевский механический завод») был создан постановлением ГКО № 2067 от 20 июля 1942 г. на базе отдельных оружейных производств Государственного союзного завода № 74 и восстановленных производств, эвакуированных из Тулы и Подольска. Завод № 524 (сегодня — ОАО «Ижевский мотозавод «Аксион-холдинг»»), основанный в мае 1933 г. для производства мотоциклов, начал выпускать стрелковое вооружение в годы войны. Лишь Государственный союзный завод № 74 (с 1 марта 2012 г. ОАО «НПО «Ижмаш»») имел многолетний опыт производства вооружений и собственное крупное конструкторское бюро. На этом предприятии и предстояло работать немецким специалистам.
Становление завода
Что же представляли собой завод № 74 и его КБ после окончания Великой Отечественной войны?
Завод № 74 берет свое начало в 1807 г., когда указом царя Александра I был основан Ижевский оружейный завод для производства вооружения русской армии. Со временем предприятие превратилось в крупное производственное объединение, которое 1 июля 1884 года получило название «Ижевские оружейный и сталеделательный заводы». В СССР Ижевский оружейный завод (ИОЗ) сохранил свое значение важнейшего оборонного комплекса. Уже в 1918 г. ИОЗ передается в ведение Главного артиллерийского управления. Осенью 1923 г. была разработана пятилетняя программа восстановления предприятия, включая его реконструкцию и конверсию. С 1 октября 1927 г. Ижевские оружейный и сталеделательный заводы переименованы в Сталелитейный завод № 10 Оружпультреста.
Перед войной
Новый этап развития Ижевских заводов начался после принятия программы индустриализации СССР. Предприятие получило задание с марта 1930 г. начать выпуск автоматических винтовок КОКО, разработанных на базе автомата Федорова. Ведущим специалистом по автоматическим винтовкам был назначен Василий Николаевич Мичков. 11 марта 1931 г. на заводе была организована опытная мастерская (начальник А. И. Милехин) с группой по проектированию техпроцессов, инструмента и приспособлений для производства автоматических винтовок под руководством Мичкова. В марте 1932 г. завод получил новое указание о подготовке к выпуску 20 000 автоматических винтовок Дегтярева до конца года. Однако в октябре 1932 г. состоялись сравнительные полигонные испытания опытных автоматических винтовок Дегтярева и Симонова, во время которых лучшие результаты показала винтовка
в конструкторском бюро
С. Г. Симонова — АВС. В 1933 г. в ходе реорганизации Ижевских заводов был создан оружейный цех. Приказом директора заводов № 125 от 28 апреля 1933 г. при главном инженере по металлообработке было организовано Бюро новых конструкций (БНК) с опытной мастерской, которое возглавил тот же В. Н. Мичков. В задачи БНК входила разработка новых образцов вооружений, отработка и освоение массового производства 7,62-мм винтовки Мосина обр. 1891-1930 гг. В апреле 1933 г. завод приступил к изготовлению 50 винтовок АВС, однако процесс шел крайне медленно. Старое предприятие было недостаточно приспособлено к изготовлению автоматического оружия с прецизионной схемой механизма. Большие проблемы возникали при термообработке деталей из-за отсутствия современной контрольно-измерительной аппаратуры. Возможно, основная причина срыва выпуска опытной партии винтовок заключалась в том, что завод в первую очередь старался выполнить план по выпуску валовой продукции — винтовки Мосина обр. 1891-1930 г. Весной 1933 г. С. г. Симонова вызвали в Оборонный отдел ЦК партии и предложили поехать в Ижевск для оказания помощи в организации производства винтовок АВС. Симонов ответил согласием — несмотря на то, что был вынужден прервать учебу в Московской промышленной академии, к чему стремился многие годы. Вскоре Симонов был командирован в Ижевск для установки производства новых автоматических винтовок.
Он привез с собой предписание начальника Ружейно-пулеметного треста дирек тору Ижевского оружейного завода, в котором, в частности, говорилось: «…в отношении помощи в части окончательной отладки образца, то таковая предрешена решением всемерной помощи Вам со стороны автора этого образца, тов. Симонова, указания которого в основном в достаточной мере обеспечат Вашим работникам правильное направление в этой работе. Вам надлежит установить наиболее полную связь с тов. Симоновым и, возможно, полнее использовать его помощь и указания…» (Шестаковский А. Ф. Достичь невозможного. Москва, 1991). C 1933 г. Симонов зачислен конструктором в штат Ижевского завода. После предварительного оз накомления с работой предприятия Сергей Гаврилович сделал весьма категоричный вывод, что завод совершенно не приспособлен к изготовлению современного автоматического оружия — ни в техническом, ни в организационном плане. Изобретатель настаивал на перестройке и усовершенствовании всего производства для выпуска его автоматической винтовки. Постепенно работа стала налаживаться. В январе 1934 г. ГАУ утвердило чертежи на винтовку Симонова, после чего на завод поступило указание прекратить работы по винтовкам Дегтярева.
В ходе освоения производства винтовок Симонова ижевское БНК получило первый серьезный практический опыт конструирования, отладки и производства автоматического оружия. 22 апреля 1934 г. создается объединенное специальное техническое бюро по винтовкам АВС и обр. 1891-1930 гг., которое возглавил А. М. Харьков. Несмотря на положительные сдвиги в освоении опытной партии винтовок АВС, Симонов считал, что проведенные мероприятия являются только полумерами, не способными обеспечить серийное производство. Для этого было необходимо создать специализированный цех. Обращение по этому поводу к руководству завода не дало быстрых результатов, и Симонов написал письмо прямо в Москву. Очень скоро на завод пришло предписание, составленное по личному указанию Орджоникидзе, в котором предлагалось в кратчайший срок создать специальный цех для сборки АВС с необходимыми мастерскими. Некоторое время «товарищ Серго» даже лично контролировал пятидневные графики работ по новым винтовкам. В 1935 г. производство винтовки АВС было выделено в отдельный цех № 11 (начальник А. И. Милехин, главный технолог В. Н. Мичков).
Во второй половине 1935 г. цеху № 11 для отработки конструкции винтовки дополнительно передается БНК. Такое стремление Симонова всеми доступными средствами наладить скорейший выпуск своего детища — автоматической винтовки — безусловно, положительно сказывалось на освоении нового образца. Но вместе с тем отношения Сергея Гавриловича с коллективом БНК постепенно осложнялись из-за его склонности контролировать всю работу бюро, включая перспективные разработки. Несмотря на длительный период разработки и доводки, главным недостатком АВС считался, по мнению военных специалистов, режим автоматического огня, приводящий к значительному расходу боеприпасов. В мае 1938 г. в СССР был объявлен конкурс на разработку самозарядной винтовки для вооружения Красной Армии. 26 февраля 1939 г. на вооружение принимается 7,62-мм самозарядная винтовка системы Токарева образца 1938 г. (СВТ-38), а 13 апреля 1940 г. — ее модернизированный вариант, 7,62-мм самозарядная винтовка системы Токарева образца 1940 г. (СВТ-40). В спешном порядке завод начал готовиться к массовому производству новых винтовок. Кроме того, с апреля 1939 г. началось освоение опытного 12,7-мм авиационного пулемета Березина.
В конце 1930-х гг. завод № 180 превратился в гигантское, трудно управляемое предприятие, со множеством производств, служб и складов, разбросанных на огромной территории. Для оптимизации его работы было необходимо дробление на отдельные структуры. В феврале 1939 г. нарком вооружений СССР Б. Л. Ванников издает указ о разделении завода № 180 на два самостоятельных предприятия — Ижевский машиностроительный завод № 74 НКВ (временно исполняющий обязанности директора Новиков В. Н.) и Ижевский металлургический завод № 71 (временно исполняющий обязанности директора Дворецкий Н. П.).
В годы войны
К началу Великой Отечественной войны завод № 74 НКВ СССР имел опыт массового производства автоматических винтовок АВС, СВТ-38 и СВТ-40 (по 500 шт. в сутки), а также начал освоение серийного выпуска 12,7-мм авиационных пулеметов. 25 августа 1941 г. было получено указание свернуть производство винтовок СВТ-40 и передать его заводу в г. Златоусте. 20 сентября 1941 г. вышел приказ ГКО о четырехкратном увеличении выпуска на заводе № 74 винтовок обр. 1891-1930 гг. — до 12 тыс. в сутки. В этот тяжелый период сменилось пять руководителей отдела № 58. Лишь 15 января 1942 г. главным конструктором был назначен В. И. Лавренов, который занимал эту должность до 1958 г. 
Опытная самозарядная винтовка Юркина, разработанная в середине 1930- х годов. Принцип работы автоматики — отвод пороховых газов из канала ствола. В отличие от СВТ и АВС, запирание ствола осуществляется перекосом затвора в вертикальной плоскости на серьге, закрепленной в затворной раме. Калибр 7,62-мм. Прицельная дальность 1300 м. Вместимость магазина 10 патронов
В годы войны основной продукцией завода № 74 стали винтовка обр. 1891-1930 гг. и 12,7-мм пулемет Березина в трех модификациях. Кроме того, был освоен выпуск широкого ассортимента военной продукции: 1. Карабин обр. 1938 г. 2. Самозарядная винтовка СВТ-40 (передана в г. Златоуст). 3. Снайперская винтовка обр. 1942 г. 4. Карабин обр. 1944 г. 5. Противотанковое ружье Дегтярева (передано заводу № 622). 6. Противотанковое ружье Симонова (передано заводу № 622). 7. Пистолет Токарева (передан заводу № 622). 8. Револьвер Нагана (передан заводу № 622). 9. Осветительный пистолет (передан заводу № 622). 10. Шаровые установки (переданы заводу № 622). 11. Десантная пушка Чарнко-Комарицкого (передана другому предприятию). 12. Авиапушка Шпитального Ш-37. 13. Авиапушка Нудельмана–Суранова НС-37. 14. Авиапушка Нудельмана–Суранова НС-45. 15. Авиапушка Березина Б-20. 16. Корпуса 120-мм мин. 17. Запальные трубки (переданы заводу № 622). 18. Крешерные ружья. 19. Полуфабрикаты стволов для всех заводов стрелкового вооружения. В конце 1944 г. на заводе было восстановлено производство охотничьих ружей ИЖБ-36, отработаны ружья ИЖБ-44, охотничий карабин КО-8,2 и промысловое ружье Р-32.
Собственные разработки
Как видим, в 1930-х – первой половине 1940-х гг. основной задачей завода № 74 являлось серийное производство оружия, разработанного тульскими и ковровскими оружейниками. Соответственно, главной задачей БНК (впоследствии — отдел № 58) являлось освоение и конструкторское сопровождение серийного производства. Вместе с тем ижевские конструкторы имели опыт самостоятельных разработок новых видов стрелкового оружия. В середине 1930-х гг. конструктор А. А. Юркин разработал самозарядную винтовку калибра 7,62 мм. В 1939 г. конструкторы Бачин и Светличный разработали самозарядное противотанковое ружье БНК-7 (модель БАС). Пистолет конструктора Н. П. Николаева участвовал в конкурсе по замене пистолета ТТ. Для гражданского рынка конструктором Азябиным было разработано охотничье двухствольное бескурковое ружье с горизонтальным расположением стволов ИЖБ-36, которое выпускалось серийно с 1936-го по 1947 г. Про это ружье известный знаток охотничьего оружия С. А. Бутурлин писал в 1937 г.: «Эта модель — ИжБ-36 — солидное, удобное, разумно построенное ружье с надежным затвором, хорошими замками, сильным профилем стволов и прекрасной формой ложи, сделанное из прочных, доброкачественных металлов, с изящными очертаниями».
Серьезной самостоятельной разработкой отдела № 58 стал опытный станковый пулемет СП-74 с прямой подачей из ленты рантового 7,62-мм винтовочного патрона (7,62х54R). Пулемет был разработан группой конструкторов в составе Левашова, Юркина и Светличного в тяжелом 1942 г. в рамках конкурса по замене станкового пулемета Максима. В 1946-1948 гг. группа конструкторов под руководством Е. В. Левашова и Е. Ф. Драгунова разработала карабины КП-74 и МК-74 под патрон обр. 1943 г. В 1946 г. ОГК начал разработки баллистического оружия. Под руководством Е. В. Левашова было спроектировано баллистическое оружие калибра 12,7 мм и 14,5 мм — ЛС-12,7, ЛК-12,7, ЛС-14,5 и ЛК-14,5. Позже на базе карабина обр. 1944 года было разработано и внедрено в производство скоростное и крешерное оружие под патрон образца 1943 года. Отличительными чертами ижевских разработок являлись простота и технологичность конструкции. Ведь оружие проектировали специалисты, постоянно сопровождающие серийное производство. Они старались создавать простые жизнеспособные системы, которые можно было легко освоить в серии. В то же время существенной проблемой КБ завода № 74 было отсутствие притока опытных кадров. Именитые оружейники, такие как Дегтярев, Шпитальный, Комарицкий, Нудельман, Суранов, Березин — лишь временно посещали ижевское КБ для помощи в организации производства разработанного ими оружия.
Завод, министерство и немецкие специалисты
Учитывая специфику работы Ижевского завода № 74, мы можем предположить, что советское руководство, направляя немецких специалистов в Ижевск, преследовало сразу несколько целей. С одной стороны, пребывание немцев в СССР изначально планировалось как кра тков ременное, и верховные руководители сочли нежелательным «подпускать» их к новейшим разработкам советского вооружения. С этой точки зрения Ижевск был идеальным местом — все его предприятия занимались лишь серийным производством стандартной, хорошо известной продукции, а традиционные центры по разработке новых вооружений находились достаточно далеко. С другой стороны, отдел № 58 завода № 74 в 1930-1940- х гг. показал себя как растущее, перспективное КБ, способное на самостоятельные разработки. Вдобавок, ижевские оружейники были свободны от устоявшихся «конструкторских» стереотипов существующих КБ вооружений, а их разработки носили выраженный «технологический» уклон. Может быть, «руководящие товарищи» решили создать на базе перспективного ОГК № 58 новое КБ, способное самостоятельно разрабатывать серийные образцы вооружений — в противовес существующим традиционным КБ с именитыми конструкторами-патриархами? В этом случае сильная команда немецких оружейников могла передать богатейший опыт ижевским коллегам. Тем более что немецкая школа разработок вооружений, где конструкторские решения увязывались с технологией их производства на самых ранних стадиях работы над проектом, была «близкой по духу» ижевскому отделу № 58. Такой симбиоз практичности и опыта мог бы стать весьма полезным не только в вопросах создания новых стрелковых систем, но и в обучении инженерно-технических кадров.
В этой связи стоит остановиться на некоторых организационных моментах в работе немецких специалистов на ижевском заводе. Прежде чем мы перейдем к поиску ответов на главный вопрос нашего исследования — какие работы выполняли немецкие конструкторы — рассмотрим не менее важный вопрос. Кто выдавал им задания? Роль министерства вооружений, главного организатора «ижевской командировки», в планировании работы «иноспециалистов» выглядит несколько запутанной.
Уже при беглом просмотре доступных документов мы видим, что министерство вооружения уделяло особое внимание общим вопросам — необходимости разработки планов работ для немецких специалистов и контролю их выполнения. Планы должны быть обязательно. Отчетность тоже. Немцы должны быть заняты делом. Но вместе с тем удивляет полное отсутствие в указаниях вышестоящей инстанции четких пояснений, какие именно задачи оборонной тематики нужно поставить перед немецкими специалистами и какие образцы вооружений разрабатывать в первую очередь. Министерство — организатор всего проекта по отправке немецких конструкторов в СССР — ограничивается лишь общими рекомендациями: «продолжение представляющих интерес опытно-конструкторских и научно-исследовательских работ, начатых на местах» и «опытно-конструкторские и лабораторные разработки по частным вопросам оборонной тематики предприятий». Складывается впечатление, что никакого генерального плана, как именно использовать потенциал опытных немецких конструкторов, не было. На завод «сбросили» группу немцев, а директору завода, по сути, поставили задачу — придумайте им какую-нибудь работу. Только четко сформулируйте задание, потому что немцы не говорят по-русски и не привыкли работать на наших заводах; а если возникнут трудности, то привлекайте «к составлению заданий по наиболее серьезным научно-исследовательским темам и к оценке результатов работ по таким темам крупных советских ученых, видных деятелей науки и техники».
Ижевские конструкторы имели опыт самостоятельных разработок стрелкового оружия
Техническое управление — еще одна «темная лошадка» в этой истории. В статье Ильи Шайдурова «Хуго Шмайссер в Ижевске, или Конец одного мифа» («Мастерружье» № 11 (152)/2009) упоминается общая характеристика иностранных специалистов при отделе главного конструктора завода № 74, в которой говорится, что с 1946-го по 1948 г. группа работала по специальному заданию Технического управления, и все работы были выполнены в январе 1949 г., о чем сообщалось в Техническое управление и 5-й Главк Министерства вооружений. К сожалению, автор не дает ссылок ни на номер документа, ни на дату его составления. Как следует из приведенной выше официальной переписки, планы работ для немецких специалистов должны были разрабатываться на заводе № 74 и согласовываться с Главком (с 5-м ГУ МВ). Однако первое время группа вооружений Барницке работает по утвержденным заданиям Технического управления. Потом Техническое управление Министерства вооружений неожиданно изымает первоначально выданные темы без согласования с 5-м ГУ, и немецкие инженеры остаются без работы. Начальник 5-го управления узнает об этом в августе 1947 г. и пишет докладную на имя заместителя министра вооружения, где просит «обязать Техническое управление срочно выслать тематику работ для немецких специалистов оружейников на заводе № 74 или при отсутствии таковых тем отозвать эту группу с завода». После этого инцидента немецкие специалисты получили новые задания или продолжили работу над прежними проектами, но загрузку им обеспечили. Возможно, письмо начальника 5-го ГУ 1947 г. просто иллюстрирует очередной виток ведомственной борьбы за власть. Так или иначе, но нам остается только делать предположения о том, какие работы выполняли немецкие конструкторы по специальному заданию Технического управления и почему первое задание немцы получили от министерского подразделения, а не от руководства завода № 74, как того требовали указания министра вооружений.
Опытный станковый пулемет СП-74, разработанный в 1942 г. конструкторами Левашовым, Юркиным и Светличным в рамках конкурса по замене пулемета «Максим». Работа автоматики пулемета основана на использовании энергии пороховых газов, отводимых из ствола. Преимущества пулемета СП- 74 — простота конструкции, относительно небольшая масса и воздушное охлаждение ствола. Калибр — 7,62х54R. Общая длина — 1140 мм. Длина ствола — 780 мм. Масса — 18 кг. Прицельная дальность — 2 700 м
Даже если наши догадки о причинах отправки немецких инженеров в Ижевск оказались верны, то на деле все происходило несколько иначе. С одной стороны, немецкие специалисты находились вдали от советских центров оружейных разработок. Запертые в течение рабочего дня в охраняемом помещении на заводе № 74, без права посещать производственные цеха и службы, связанные подписками о неразглашении государственных тайн СССР и надежно окруженные «необязательной, но желательной» опекой в нерабочее время, они действительно были надежно ограждены от возможности узнать что-либо о новейших разработках стрелкового оружия СССР. А вот обучение и передача опыта советским конструкторам в таких условиях не могли произойти. По рабочим вопросам немцы контактировали с узким кругом работников завода. Общение «со всеми работниками завода, не имеющими к ним отношения» было исключено. Иностранные специалисты лишь работали над проектами оружия по заданиям завода № 74. Результаты их работы, изложенные в рабочих тетрадях с пронумерованными листами и начерченные на «учтенных» листах ватмана, исчезали в недрах несгораемых шкафов и сейфов Спецотделения. Эту странную ситуацию заметил даже проходивший в то время заводскую практику Владимир Гринберг, будущий заместитель главного конструктора «Ижмаша». «Секретные» немецкие чертежи на долгие годы остались в полной собственности Первого отдела, а немецкие специалисты уехали в далекую Германию, так и не передав свой опыт ижевским конструкторам. (Продолжение следует)
