Наши охотыТрофеи Памира

<![CDATA[]]>
admin04.06.201515249 min
https://gunmag.com.ua/wp-content/uploads/2015/06/mini-pami-1.jpg

Прошли годы, и среди моих друзей-охотников появились настоящие фанаты горной охоты, месяцами преследующие волшебного зверя детства — архара. Их рассказы о горных охотах никого не оставляли равнодушным, и однажды дружеские посиделки закончились всамделишным формированием команды и принятием твердого решения: «Летим!» Несколько телефонных звонков — и вот Памир уже ждет нас. Длинный список недостающего снаряжения понемногу сокращается, теоретический опыт растет, а с ним — и волнение от предстоящей охоты.  

Летим? Летим!

Душанбе встречает скворцами и весной, восточным базаром и женщинами на улицах, одетыми точь-в-точь, как в мультфильмах из детства — в остроносые туфли и халаты, только монет, рассыпанных на груди, недостает. Здесь уже солнце и весна, но где-то там, высоко в горах, тучи — и перевал закрыт, вылет не дают, и каждое утро начинается с вопроса: «Летим?»  

Летим!!!

МИ-8, натужно ревя двигателями, ползет вверх, в салоне — наша компания и проводники. Внизу проплывает пейзаж: зеленые долины с аулами, зажатыми между сопок, постепенно сменяются горами, засыпанными снегом. Все выше, выше и выше — и вот последний аул пропал вдали; кругом, куда ни глянь, суровый край, разрезанный горными потоками. Возбужденно блестя глазами, что-то кричит проводник, показывая на замерзший поток, вертолет на несколько мгновений зависает, давая возможность нашим фотоаппаратам заснять ледник Федченко — один из самых больших в Европе. Картина за окном однообразная и в то же время неповторимая — ослепительная белизна вершин с темными прожилками ущелий. Вертолет заходит на посадку; оказывается, нужно забрать дрова, заботливо приготовленные пастухами. Еще час полета, и мы на месте. Пилот спешит вернуться, пока есть окно в облаках — выскакиваем практически на ходу, под бешено вращающимся винтом, в снег летят рюкзаки и ящики с запасом провизии. Немного оглохший и растерянный, бреду по колено в снегу к каменному домику с бронзоволицым человеком у порога. Добрались.
[caption id="" align="alignnone" width="800"] Прилетели[/caption]
Белая тишина накатывается через несколько минут после ухода вертолета. Если цивилизация где-то и заканчивается, то здесь одно из таких мест. Единственный источник связи — сотовый телефон, но и он мало чем поможет, ведь забрать нас может только «вертушка», которую, бывает, ждут неделю, а то и две, пока распогодится. Возбужденные, знакомимся с нашими хозяевами — двумя егерями, живущими здесь долгой зимой. Тащим рюкзаки, осматриваемся — и сразу же, прямо с крыльца, замечаем горных баранов, пасущихся прямо напротив дома. До них далеко, но цайссовский телескоп услужливо показывает каждую деталь. Добрались. Следующие два дня посвящены адаптации. Высота базового лагеря — под 4000 метров над уровнем моря — не дает шансов сразу начинать охоту. Мнений, легенд, историй о «горняшке» — горной болезни, связанной с недостатком кислорода в высокогорье, — мы наслушались еще в Киеве, здесь егеря тоже пускаются в воспоминания о бывших клиентах. Кто гордо начинал курить сигары, а потом лежал три дня пластом, кто по прилету пил ведрами виски, а потом полдня отпаивался чаем, чтобы к вечеру опять добраться до бутылки, а кто и вовсе помер, подхватив еще внизу простуду, которая в условиях высокогорья быстро развилась и закончилась отеком легких. Мысль одна — горы шутить не любят, егерям интересна наша реакция на их рассказы, они хотят знать, с кем проведут следующие две недели. Наша задача проста — не поднимать тяжестей, пить больше чая и лежать. Хорошо хоть от предыдущих охотников собралась небольшая библиотека на разных языках, да ящик дисков с фильмами. Вторым развлечением была ловля леммингов, которая с нашим приездом интенсифицировалась — мы привезли мышеловки. В первую ночь мне удалось пережить незабываемые ощущения, когда лемминг, спустившись откуда-то сверху по куртке, висевшей у изголовья, бодро пробежал холодными лапами по лицу, шее и полез ко мне в спальник — видимо, греться. Моя активная возня в попытках поймать непрошеного гостя разбудила всех и вызвала бурю советов и воспоминаний. Чаще всего егеря вспоминали одного американца, который в такой же ситуация с воплем «mouse! mouse!» раздетым выбежал ночью на мороз, переполошив весь лагерь.
[caption id="" align="alignnone" width="1000"] Базовый лагерь[/caption]

За чем мы едем на Памир

На Памире два вида животных, интересных горному охотнику — это козерог и баран Марко Поло. Козерог, которого местные жители называют чаще «тэк» или «тэке» — очень красивое животное, внешне немного похожее на обычного домашнего козла, если б не рога, которым позавидует сам Люцифер. Бородка и пронзительный взгляд желтых глаз окончательно придают облику животного нечто демоническое. Обычно эти животные обитают на высоте выше 3000 метров, летом поднимаются до 4500 метров, а ниже спускаются только при многоснежье, затрудняющем их пропитание. Взрослые самцы держатся, как правило, обособленно — небольшими группами в пять-семь особей. Козерог — достаточно крупный зверь, настоящий сгусток мышц и энергии. Самец весит до 130 кг, рога мирового чемпиона имеют в длину около 137 см, хорошим же считается трофей больше 110 см. Баран Марко Поло, он же аргали, или архар, назван в честь знаменитого итальянского путешественника, впервые описавшего увиденных им горных баранов с огромными рогами. Ареал обитания архаров — такой же, как у козерогов, только высоты немного ниже. Самцы держатся отдельно от самок с молодняком, обычно выше — такой себе мужской клуб. Вес взрослого самца достигает 180 кг, а рекордные рога (добытые, кстати, на Памире) имеют в длину 173 см. Средний размер трофейных рогов — 120-140 см.
 

Горы шутить не любят

Через день, неуклюжие как сурки, мы выкатываемся на прогулку и медленно разбредаемся в разные стороны. Снега много, каждый шаг дается с трудом, а нам главное — не переусердствовать. Небольшие группы баранов виднеются на бортах реки — так здесь называют берега. Это самки с молодняком, мы их нисколько не беспокоим, они привыкли, что люди их не трогают. Самыми незаменимыми вещами при первом выходе оказались гигиеническая губная помада и солнцезащитный крем — солнце здесь очень яркое и безжалостное, с лиц беспечных и непослушных гостей через пару дней кожа слезает лоскутами. Без специальных горных солнцезащитных очков тоже нельзя обойтись, иначе ожог сетчатки обеспечен. К счастью, один из нас уже несколько раз бывал на охоте в горах и тщательно проследил за нашим снаряжением и поведением, чтобы минимизировать досадные неприятности.
[caption id="" align="alignnone" width="800"] Пристрелка оружия[/caption]
Второй день мы посвятили пристрелке карабинов и прогулкам. Очень странное и приятное чувство, когда ты с каждым днем как бы наливаешься силой, начинаешь заново ощущать свои физические возможности. Вообще говоря, период полной адаптации к высокогорью занимает минимум две недели — но такую роскошь мы не можем себе позволить и уже через три дня разбредаемся в разные стороны, каждый со своим проводником. Небольшая прогулка у домика, как ее назвали егеря, заняла почти целый день, хотя прошли мы около пяти-шести километров, не больше. Самки аргали бродят стадами со всех сторон, но наша цель — козероги. Однако за весь день ни один из них не попался на глаза. Вечером собираемся в лагере. Николай, тяжело сопя, возвращается в лагерь со словами «здесь вся круть вылетает вмиг» — он прошел больше, чем я, зато добыл козерога. Костя тоже не подкачал — поздно вечером, счастливый и веселый, он приносит красавца архара, взятого с расстояния 500 метров, и козерога.  
Незаменимые вещи на горной охоте — гигиеническая губная помада и солнцезащитный крем
[caption id="" align="alignright" width="277"] Долгожданный Марко Поло[/caption] Егеря довольны — работа уже сделана на две трети без особого труда. Впереди у нас день отдыха и путешествие пешком в другой лагерь, он недалеко, всего 23 километра вниз по течению реки. Из-за первого же поворота видно прилепившийся под скалой домик. Казалось бы, час пути — и мы на месте; но, увы, переход занимает практически весь день. Дорога непростая, мы идем по руслу реки, под ногами валуны — то присыпанные снегом, то залитые водой. Мы не спешим, фотографируем, пьем чай. Самки и молодняк аргали как будто чувствуют, что они нам неинтересны, спокойно подпускают на расстояние выстрела из гладкоствольного ружья и нехотя отбегают в сторону. Егеря в это время работают — при каждом удобном случае их глаза с помощью биноклей сканируют окрестности. Вот вдалеке виднеются точки — это восемь архаров, неспешно уходящих от нашего каравана наискосок вверх. Все бинокли прикованы к ним в попытках рассмотреть трофейные качества. Есть? Есть.
Попробуем? Если выдержим, конечно. Делать нечего, идем наперерез, в гору, оставив наш небольшой караван в долине реки. Свежие следы хорошо видны на снегу, но ничего не решают, нужно предугадать ход зверей и постараться сократить расстояние для уверенного выстрела. Егеря немногословны, они совещаются между собой, и вот мы снова карабкаемся по склону, уже в который раз за последние два часа. Горы обманчивы, кажется — рядом, рукой подать, но нет; временами возникает чувство, что цель просто убегает. На последнем плато пусто, справа небольшая расщелина, выходящая к речке, по борту которой продолжают двигаться остатки нашего каравана. Подходим к устью, осматриваем каждый бугорок — баранов не видно, но спрятаться им больше негде. Усаживаюсь удобней, раскладываю сошки, жду, где же появятся бараны. «Вон, смотри!» — горячо шепчет егерь, но я и сам уже вижу ожившие снежные клубки. Бараны почти перехитрили нас, круто изменив направление движения, они спустились в самый низ ущелья и были закрыты небольшим уступом, но все-таки не решились переходить речку, а начали подниматься на борт. «Видишь второго снизу? С такими завернутыми рогами?» Второго снизу мне видно — а как и куда там завернуты рога, может определить только егерь, проживший в этих горах бог знает сколько времени.
[caption id="" align="alignright" width="253"] Хозяин высокогорья[/caption] Бараны выскочили на уступ, который их до этого скрывал, и сбились в плотную кучку. Думать некогда — секунда, и они сорвутся. Бью практически навскидку, и баран летит кувырком с уступа на лед реки. Возбужденные егеря начинают наперебой поздравлять и восхищаться — восточный подхалимаж, никуда не денешься. Кубарем скатываемся к трофею. Удача копится. Пуля .300 Win Mag вошла в шею, не оставив зверю шанса. Фотографии, поздравления, восклицания: «А я думал!..», «А они побежали!..», «И как ты попал так быстро?!», попытки оценить трофей на глаз — каждому охотнику знакомо возбуждение и обсуждение с многократным повторением и проигрыванием разных вариантов после удачного выстрела.
Вторая половина каравана как раз подошла вовремя, чтобы наблюдать окончательные аккорды нашей охоты. С другого борта реки все было видно как на ладони, даже место, где спрятались бараны, они видели все время, но не имели возможности нам подсказать. До базы, если так можно назвать глиняный домик, совсем немного. Пока обедаем, егеря замечают на склоне козерогов. Адреналин от удачной охоты стучит в висках — и я, несмотря на усталость, соглашаюсь попытаться их скрасть. Долго продираемся вверх по почти отвесному склону, но когда подъем завершен, зверей и след простыл — лишь вдалеке видны черные точки. Спуск занял не меньше времени, чем подъем — такова специфика этих гор, склон может поехать вниз вместе с тобой, а с учетом его крутизны об этом лучше не задумываться. К домику добираемся уже в сумерках. Ребята начинают готовить праздничный ужин из мозгов добытого барана; мясо слишком долго варится на такой высоте, поэтому обычно жарят мозги или яйца — но это на любителя. У нас есть еще один повод праздновать — у Кости день рождения. Безалкогольная вечеринка удалась на славу — с народными песнями, хамоном и итальянскими сырами, которые наши восточные друзья не оценили, но дипломатично похвалили.  

В погоне за козерогами

[caption id="" align="alignright" width="331"] В ожидании[/caption] Утром снова расходимся в разные стороны. Мы с проводником возвращаемся назад по руслу реки — там видели хороших козерогов. Идти приходится все время в гору, да еще и трекинговые палки пришлось оставить в лагере — снега немного, и они очень громко цокают по камням; однако за эти дни я уже «втянулся», и небольшой поход — в радость. Прогулка неспешная: за каждым поворотом реки мы присаживаемся и медленно обшариваем биноклями каждую осыпь противоположного склона. Снег местами растаял, и козероги теряются на фоне камней. Первым зверей замечает егерь. До них очень далеко — дальномер, рассчитанный на 800 метров, не может «зацепиться» даже за склон, на котором они стоят. Совещаемся, причем мое участие в основном сводится только к ответам на вопрос «Выдержишь?», повторенный несколько раз. Чтобы подойти на расстояние уверенного выстрела, нужно спуститься к реке, взобраться на другой берег — практически отвесную стенку из крошащейся породы — а затем ползти вверх по склону, пользуясь складками местности. Как правило, охотники стараются при возможности оказаться выше козерогов — животные привыкли, что опасность поджидает их чаще внизу, поэтому уходят вверх и не так внимательно контролируют склоны над собой. Нам же как раз придется подходить к группе животных снизу, что многократно усложняет задачу. К счастью, ветер на нашей стороне. Оставляем рюкзаки, надеваем белые маскхалаты, прыгаем на месте, чтобы проверить, не звенит ли что в карманах, и начинаем подход. Долго ли сказка сказывается; скажу лишь, что подъем был не из легких. Мы считали шаги, вначале через каждые сто делая остановку на несколько минут, чтобы немного выровнять дыхание, затем — через семьдесят, потом — через пятьдесят. Козерогов не видно — на месте они или давно убежали, заслышав шуршанье каменной осыпи под ногами, никто не знает. Мы обходим их по широкой дуге — и если наши расчеты верны, то окажемся от них метрах в трехстах. Очередной рывок; судорожно хватая воздух, осторожно высовываемся над камнями — о чудо, они на месте! Часть козерогов улеглась греться на солнце, несколько осталось пастись. Торопливо прикладываю бинокль к глазам — дальномер сразу же выдает чуть больше двухсот метров. Все, теперь главное — успокоиться и восстановить дыхание. Лежу, уткнувшись в снег и закрыв глаза, несколько минут — козероги уже никуда не денутся, можно не спешить. Винтовка на сошках, перекрестие прицела медленно переползает с одного на другого. Вопросительно смотрю на егеря: конечно, я могу стрелять сам на свой страх и риск, но визуально отличить на таком расстоянии лучший трофей способен только человек, который видит их практически ежедневно.  
Если  цивилизация где-то и заканчивается, то Памир — одно из таких мест
Жестами определяем, кто нам нужен; успокаивающий взмах руки: дескать, не спеши, не нервничай. Марка замерла на груди животного… Гром выстрела, взлетевшее в гору стадо, возглас егеря «Молодец!» — все слилось в одну торжествующую ноту. Зверь — на месте. Достаю фотоаппарат, неторопливо делаю несколько снимков поднимающихся в гору козерогов. Егеря неоднократно повторяют, что не нужно спешить — даже если охотник промахнулся или всего лишь подранил, зверь, как правило, даст возможность повторить выстрел. Но все это внимательно выслушивается на базе — а в азарте охоты «лесная» привычка дает о себе знать, и переполненный адреналином охотник торопливо палит «в ту степь» по бегущим животным, думая, что они вот-вот скроются из виду, а когда они на несколько секунд замирают, чтобы оглядеться, магазин винтовки уже пуст либо дистанция слишком велика. Фотографируя, четко видишь, сколько раз ты можешь уверенно выстрелить по уходящим животным; спрятаться им негде, единственное препятствие — это дистанция. Учитывая, что обычно дальность стрельбы — не меньше трехсот метров, а зачастую больше, самым результативным получается первый выстрел. Несколько моих друзей добывали зверя и с восьмисот метров, но это уже исключение из правил. Даже таблицы поправок на наших винтовках расчерчены только до 500 метров, так что дальше — уже лотерея; а для неподготовленного человека это вообще запредельная дистанция.
[caption id="" align="alignnone" width="1000"] «Пятизвездочный» отель Памира[/caption]
Дальше — грубая мужская работа. При разделке оказывается, что пуля остановилась под кожей — маленький приятный сувенир на память о хорошей охоте. Кстати, местные прово дники не признают привычные нам «настоящие охотничьи» ножи. Все их снаряжение подчинено жесткой весовой дисциплине, поэтому рабочий нож в данном случае — это маленький складной Browning.  

Патрон, оружие, стрельба

Сложные условия высокогорья выдвигают определенные требования как к винтовке, так и к патронам. Кроме того, необходимо обратить внимание на особенности стрельбы под углом к горизонту, поскольку это наиболее часто встречающаяся ситуация на такой охоте.
Начнем с патронов. Вариативный ряд боеприпасов достаточно широк — от .243 Win и до .338 Lapua Magnum. Горных охотников с .243-м лично мне встречать не доводилось — это больше оружие профессионала, способного подойти очень близко к зверю. То же, но в меньшей степени, справедливо и для калибра 6,5х55, который с недавних пор обрел новое рождение для охоты в горах. Эти и другие патроны используют, как правило, люди, для которых добыча козерога — либо постоянная работа, либо рядовой трофей (равноценный, например, косуле у европейского охотника). Но если на кону хороший трофей или единственный выпавший за несколько дней шанс, то патроны класса «магнум» — правильное решение. Если говорить о самых распространенных боеприпасах для широкого круга охотников, то первое место занимает 7 mm Rem Mag, сочетающий высокую мощность с достаточной комфортностью выстрела. Чуть менее распространен более мощный, но и более злой .300 Win Mag. Эти патроны наиболее популярны у аутфиттеров, поскольку привычны многим клиентам, которые оставляют в базовом лагере стреляные гильзы — и эти гильзы далее используются для ручного снаряжения патронов для новых клиентов. Максимальная рабочая дистанция стрельбы при применении этих боеприпасов в руках среднестатистического охотника составляет 450-500 метров, при этом дальность эффективной стрельбы не превышает 350 метров. Дальше идет неизбежное накопление погрешностей — в определении точной дистанции и угла места цели, на которые накладываются ошибки непосредственно стрелка. Искушенные пользователи, имеющие хорошую подготовку, используют, как правило, более мощные патроны — .300 Remington Ultra Magnum, .30-378 Weatherby Magnum и т. п. — с которыми дистанция эффективного выстрела возрастает до 700-800 метров. Особняком стоят патроны, предназначенные непосредственно для горной охоты — они отличаются исключительной настильностью. Самые известные из них выпускает компания Lazzeroni Arms, девиз которой — «Настильность траектории определяет возможности стрельбы». Эти патроны, помимо выдающихся ТТХ, отличаются очень качественной сборкой и высокой ценой — $6-8 за штуку (это на родине, в США — а у нас, понятное дело, будет еще дороже). Из калибров, разработанных Lazzeroni Arms, наиболее популярны патроны 7,82 Lazzeroni Warbird и 7,82 Lazzeroni Patriot — это настоящая мечта горного охотника. Боеприпасы с калибром пули 8-9 мм используются реже, поскольку в этом случае приходится мириться с чрезмерной массой винтовки. Что касается типа используемых пуль, то чаще всего на горных охотах используют патроны, снаряженные классическими пулями Partition производства фирмы Nosler либо A-Frame от компании Swift. Основной критерий при выборе винтовки для гор — это ее масса. Достаточно сказать, что обычной является практика, когда оружие несет не сам охотник, а проводник (который вдобавок тащит еще и рюкзак с запасом воды и еды). Отсюда и нелюбовь к тяжелым матчевым стволам в калибрах .338 Lapua Magnum и им подобным. И ничего постыдного в этом нет, ведь человек с равнины, очутившись на высоте 4000 и более метров над уровнем моря, по-хорошему должен адаптироваться около двух недель — однако вся охота, как правило, занимает не больше недели, то есть на необходимую адаптацию остается не более двух-трех дней. В этом случае перенапряжение чревато приступом горной болезни. Поэтому в руках охотника на марше — лишь бинокль да трекинговые палки, чтобы легче было подниматься. Популярностью у аутфиттеров пользуются простые, проверенные модели винтовок — Remington, Weatherby, Blaser. Общее правило для всего оружия — никакого дерева, только пластик. В обязательном порядке должны быть в наличии сошки средней длины, ведь стрелять чаще всего приходится из положения лежа. Желательна регулируемая щека на прикладе. Винтовки, изначально созданные для горной охоты, часто имеют карбоновые стволы (тонкий стальной лейнер в массивной оплетке из углепластикового волокна) и такие же приклады, благодаря чему их масса составляет чуть более 3 кг. Самый известный производитель такого оружия — Christensen Arms. Большое значение придается и прицелу; как правило, это Leupold Mark4 либо Nightforce — высокой кратности, с тактическими барабанами, позволяющими быстро вносить необходимые поправки, и дополнительно установленными уровнями, позволяющими контролировать завал винтовки по вертикали. Выбор прицелов от этих производителей обусловлен высокой надежностью (недаром они стоят на вооружении морпехов США), а также относительно невысокой стоимостью. Совершенно необходимой вещью является дальномер, желательно — со встроенным угломером. На глаз определить расстояние в горах практически нереально. Лично мне удобнее дальномер, совмещенный с биноклем, производства Carl Zeiss. Бинокль кратностью выше 12х брать смысла нет — без упора в него тяжело смотреть далеко, на дрожании картинки сказывается даже дыхание человека. Выбирать лучше качественные бренды — тот же Zeiss, Swarovski или Leica. Горная охота дешевой не бывает. Телескоп — дело вкуса. Без треноги он бесполезен, а ситуаций, когда есть время на его установку и подготовку, не так уж много. Охота в горах чаще ходовая, в этом случае бинокль приносит больше пользы. Стрельба в горах имеет свои особенности. Как мы знаем, пуля летит по параболической траектории. На высокогорье воздух разреженный, поэтому пуля испытывает меньшее сопротивление и не так быстро теряет скорость, вследствие чего ее траектория несколько выпрямляется. Из-за этого точка попадания винтовки, пристрелянной на равнине, при стрельбе в горах существенно изменит свое положение — поэтому нужно обязательно провести финальную пристрелку винтовки на той высоте, на которой вы планируете охотиться. Еще один важный момент — это стрельба под углом к горизонту. Чем больше угол места цели (так называется угол между линией визирования цели и горизонталью), тем больше выпрямляется траектория. Из-за этого точка попадания будет смещаться выше точки прицеливания, если прицел установлен на реальное расстояние до цели — и чем больше угол, тем больше это смещение. Таким образом, при стрельбе вверх или вниз прицел нужно устанавливать на меньшую дистанцию; на практике поправка вводится при углах места цели больше 15 градусов. В расчетах нам поможет приведенная ниже таблица из американской The Hunter’s Encyclopedia. Дистанцию, измеренную дальномером, делят на число во второй колонке, определенное с учетом конкретного угла места цели, и получают скорректированное расстояние, отталкиваясь от которого и вносят поправки в прицел.
 

Последние дни охоты

Дорога назад вдвойне веселей. Удачная охота накладывает свой отпечаток на отношения между людьми. Проводник выполнил свою задачу, я заработал свою долю уважения стрельбой и умением ходить — и теперь мы болтаем, как закадычные друзья — о снаряжении, особенностях оружия и охоты на разных животных. Несмотря на приличный груз, идти легко — своя ноша не тянет, да и нам снова вниз по течению.
[caption id="" align="alignnone" width="800"] Привал[/caption]
[caption id="" align="alignright" width="307"] Желанный трофей[/caption] Костя тоже возвращается вечером с еще одним бараном. Проводники довольны, наши акции как охотников растут не по дням, а по часам. Из запланированных трофеев остался еще один козерог для Кости. За вечерним чаепитием обсуждаем перспективные места для завтрашней вылазки. Поскольку сидеть день на базе скучно, то решаю идти вместе с Костей в качестве фотографа.
И снова ползем вверх по руслу широкого горного ручья. Слышно, а иногда и видно, как подо льдом стремительно бежит вода. Подъем крутой, но мы уже втянулись и бодро шагаем вверх. По пути несколько раз попадаются группы козерогов, но сколько-нибудь трофейных животных в них нет — только самки с молодняком. Выбираемся почти на самую вершину горы, устраиваем короткий отдых и совещание. Прошло уже несколько часов, а зверей нет, вариантов два — либо подняться еще выше и заглянуть через перевал, либо идти не солоно хлебавши домой, а завтра попытать счастья в другом месте. Мы еще не устали, голосуем за перевал.  
Горная охота требует отличной подготовки — и стрелковой, и общей физической
  Даже перспектива возвращаться в темноте нас не пугает — идти предстоит вниз, по ручью, и заблудиться нельзя; основная опасность — это лед и камни, не дай Бог подвернуть ногу, но опыта мало, фонариков много, и мы дружно уговариваем проводника рискнуть. Однако не тут-то было; основной аргумент егеря — это наши легкие ботинки и впервые за несколько дней не надетые «фонарики» (чехлы от попадания снега и песка). Снега немного, передвигаемся мы в основном по руслам, поэтому и не стали их одевать, а через перевал нужно идти как раз по глубокому снегу, который неминуемо попадет в ботинки и промочит нам ноги. Делать нечего, собираемся назад. В последний раз шарим по склонам в тщетной надежде заметить козерогов. Везет, как всегда, умелым — проводник возбужденно тычет пальцем в глубокий каньон и радостно шепчет: «Туда смотри — здоровенные, как лошади». Теперь и мы с Костей замечаем на протаявшем русле ручья семерых самцов. На таком расстоянии звери кажутся черными и действительно огромными. До них очень далеко — рога не видно даже в бинокль. Снова совещание: как подойти. Мы находимся гораздо выше, но при подходе неминуемо потеряем козерогов из виду и будем выходить наудачу. Местные жители крайне неохотно соглашаются терять высоту — оно и понятно. Поэтому мое предложение спуститься в русло ручья и по нему подняться к козерогам не вызывает поддержки у проводника. Что ж, мы всего лишь статисты, поэтому молча бредем по склону параллельно ручью. Снега здесь много, при каждом нашем шаге он ссыпается вниз по склону, рискуя привлечь внимание зверей. Жалею, что не взял карабин — уж слишком хорошие трофеи. Договариваемся с Костей, что в случае его удачного выстрела он даст мне свой. Минут через сорок добираемся до приметного уступа.  

Охотничья баллистика: современные тенденции

Общеизвестно, что настильность и устойчивость к ветровому сносу являются одними из наиболее важных параметров охотничьих боеприпасов. Чем они выше, тем лучше — прежде всего потому, что с их ростом уменьшается вероятность промаха при ошибках в определении дальности до цели и характеристик ветрового потока на дистанции между целью и стрелком. Полностью исключить подобные ошибки очень трудно, а то и вовсе невозможно; от их возникновения не убережет даже наличие самых совершенных лазерных дальномеров и метеостанций — поскольку показания дальномера могут варьироваться в зависимости от характеристик освещения и отражательной способности фона, на котором располагается цель, а метеостанция измеряет скорость и направление ветра только в месте дислокации самого стрелка. При стрельбе в горах, где цели могут находиться на залитых солнцем заснеженных склонах, ветер в ущельях и вовсе непредсказуем, а преследование подранка вообще превращается в катарсис, настильность и ветроустойчивость вашего патрона приобретают особое значение. Тем не менее, это — далеко не все важные параметры патрона для горной охоты. Ничуть не менее критична точность патрона, поскольку для успешной добычи трофея охотник должен поразить цель точно в убойное место — а цель при этом, скорее всего, будет находиться на приличном расстоянии, да еще и, возможно, под неудобным для поражения ее убойной зоны углом. Критичны также и баллистические свойства пули, поскольку они отвечают не только за отлогость траектории, но и за сохранность достаточной кинетической энергии — это не слишком важно при стрельбе по бумажным мишеням, которые винтовочная пуля успешно дырявит на любой скорости, но для стрельбы по немаленькой и крепкой на рану дичи (добавьте сюда еще и стоимость лицензии на отстрел, которая в случае барана Марко Поло обычно выражается пятизначными суммами понятно в каких единицах) значение высокой энергетики трудно переоценить. И, наконец, нельзя забывать о действии пули по цели — очевидно, что для горных охот экспансивность пуль востребована ничуть не меньше, чем для охот на равнине. А дальше наступает время компромиссов. Общеизвестно, что наилучшим экспансивным действием обладают пули классического охотничьего типа — однако такие пули ввиду не самых лучших баллистических свойств не слишком подходят для настильной стрельбы на большие расстояния, и точность их тоже не слишком высока. Спортивные пули для соревновательной стрельбы на большие расстояния способны обеспечить и отличную точность попаданий, и высокую настильность, и более чем приличную энергетику в момент встречи пули с целью — но их поражающее действие обычно недостаточно для крепкой на рану дичи, о чем честно предупреждают практически все производители таких пуль. Конечно, настильность и дальнобойность можно поднять еще и за счет увеличения размеров гильзы, то есть наращивания порохового заряда — на этом принципе построены все патроны класса «Магнум» (и их последующее развитие — всяческие «супермагнумы» и «ультрамагнумы»). Однако увеличение мощности патрона дается отнюдь не бесплатно — попутно растет отдача, ухудшается контроль оружия при стрельбе, а сами винтовки изрядно «прибавляют в весе».
[caption id="" align="alignleft" width="126"] Варианты формы оживала пуль: тангенциальная (слева) и секантная[/caption] Похоже, чем-то придется пожертвовать, скажете вы. Однако решение, позволяющее, образно говоря, выиграть по всем ставкам, существует — нужно лишь освободить сознание от устаревших канонов и открыть его новым знаниям.
Классические охотничьи пули — такие, как Nosler Partition или Swift A-Frame, — используются охотниками много лет (точнее — более 65 лет и более 25 лет соответственно) и давно заслужили почет и уважение. Благодаря особой конструкции эти пули обеспечивают одновременно и глубокое пробитие, и хорошее раскрытие головной части при практически полном сохранении пулей своей массы. Использование любой из этих пуль на охоте никогда не будет откровенной ошибкой. Однако выдающейся точностью ни пуля Partition от компании Nosler, ни пуля A-Frame производства Swift Bullets не отличаются. Что касается их баллистических свойств, то они также не очень высоки — например, в .30-м калибре баллистический коэффициент наилучшей в этом смысле нослеровской пули Partition Spitzer массой массой 200 гран составляет всего лишь 0,481, а у свифтовской пули A-Frame аналогичной массы и того меньше — всего лишь 0,444. В калибре 7 мм, который «дальнобойщики» любят отнюдь не случайно, ситуация чуть лучше — 0,519 у 175-грановой Partition Spitzer и 0,493 у 175-грановой же A-Frame. Не подлежит сомнению, что 65 — и даже еще 25 — лет назад это были весьма впечатляющие значения. Однако мы с вами живем в XXI столетии — и то, что еще четверть века назад казалось фантастикой и утопией, для нас уже привычно и обыденно. Это касается и винтовочных пуль. Для примера нам хватит всего двух таких современных пуль — это пуля Hunting VLD производства фирмы Berger Bullets и пуля A-Max от компании Hornady. Пуля Berger Hunting VLD имеет классический для спортивных пуль дизайн — свинцовый сердечник заполняет ее латунную оболочку не полностью, оставляя в передней части полость, а в носовой части оболочки имеется небольшое отверстие; традиционно такие пули обозначаются аббревиатурой HPBT (Hollow Point Boat Tail — англ. «пустотелый носик и скошенная по-лодочному кормовая часть»), однако ввиду применения оживальной части не тангенциального, как обычно, а секантного контура производитель выделил свои пули в подкатегорию VLD (Very Low Drag — англ. «чрезвычайно низкое лобовое сопротивление»). Не так давно фирма Berger Bullets выпускала эту пулю в единственном варианте исполнения, именовавшемся просто Berger VLD, однако несколько лет назад произошло разделение ассортимента на Target VLD, имеющую оболочку увеличенной толщины и предназначенную для спортивно-соревновательной стрельбы, и Hunting VLD, которая благодаря тонкой оболочке обладает вполне достойными экспансивными свойствами — являющимися предметом жгучей зависти конкурентов из фирм Lapua и Sierra. По точности «охотничьи» VLD ничуть не уступают своим «целевым» однофамильцам — более того, многие стрелки даже считают, что Hunting VLD благодаря лучшему заполнению поперечного сечения канала ствола более точны. Что касается их баллистических характеристик, то достаточно упомянуть, что баллистический коэффициент у 210-грановой Hunting VLD .30-го калибра составляет 0,631, а у 180-грановой Hunting VLD калибра 7 мм — вообще 0.659.
[caption id="" align="alignright" width="136"] Berger Hunting VLD (слева), Hornady A-Max[/caption] Линейка пуль A-Max давно стала визитной карточкой американской компании Hornady — во всем мире звери-родители пугают своих маленьких детенышей рассказами об их зловещих красных носах. И там действительно есть чего бояться — обтекаемая форма со скошенной кормой и заостренным пластиковым наконечником обеспечивает пуле A-Max впечатляющие баллистические свойства и сохранение необходимого запаса кинетической энергии даже при стрельбе по весьма удаленным целям, высочайшая точность при изготовлении всех составных элементов пули гарантирует прекрасную кучность боя винтовки, а пластиковый наконечник, при столкновении с целью расклинивающий свинец сердечника, благодаря чему экспансивное действие этой пули иногда напоминает взрыв фугасного снаряда, не знает ни сомнений, ни жалости. Не так давно ассортимент выпускаемых пуль Hornady A-Max пополнился новинкой — пулей .30-го калибра массой 208 гран, имеющей баллистический коэффициент 0,648! В калибре 7 мм достижения чуть скромнее — 162-грановая пуля A-Max там имеет баллистический коэффициент, равный 0,625.
Как видите, если не забывать следить за новинками рынка, выбирая для своих охот наиболее подходящие патроны (или наиболее перспективные компоненты для самостоятельного снаряжения таких патронов), то вполне получится обойтись и без насилия над собственным организмом калибрами типа «Ультрамагнум».
  Дальше — только ползком; мы с проводником — с биноклями, а Костя — чуть сзади и сбоку с карабином наизготовку. Медленно выглядываем из-за уступа и… никого. Видно, таки подшумели. Но проводник не сдается, все так же лежит и только медленно поворачивает бинокль по сторонам. Наконец, кто-то опускает глаза — и вот оно, счастье; до животных — немногим больше ста метров. Козероги чуть спустились вниз и оказались почти под уступом, на котором застыла наша троица. Несколько животных лежат, греясь на солнце, остальные лениво жуют вытаявшую из-под снега траву, а еще нескольких вообще не видно. Теперь можно не спешить. Костя удобно устраивает винтовку на сошках и начинает перешептываться с проводником по поводу трофейных качеств. Я тем временем пытаюсь определить, кто из оставшихся достанется мне. Выстрел — зверь замер на месте. Быстро меняемся с Костей местами, а козероги цепочкой резво поднимаются по крутому склону. «Своего» в прицел уже не могу найти — слишком быстро они прыгают с уступа на уступ. Но проводник не дремлет — в бинокль-то виднее, да и сердце у него не выпрыгивает из груди, в отличие от меня. «Четвертого», — отрывисто бросает он. Но выстрел выбивает из-под козерога лишь облачко пыли. Быстро перезаряжаю винтовку, тщательнее ловлю в прицел — и таки достаю свой трофей, который был уже всего лишь в двадцати метрах от спасительной вершины. Дальше уже спокойно рассматриваем бегущих зверей. В бинокль хорошо видно, как самый крупный уходит невредимым — в момент первого выстрела он лежал под нами и остался незамеченным, а когда стрелял я, егерь то ли случайно, то ли обдуманно указал на другого. И, тем не менее, два отличных трофея — все равно наши. А за этим мы еще вернемся…
[caption id="" align="alignnone" width="800"] Везет умелым[/caption]
СТАТЬЯ ОПУБЛИКОВАНА В № 1 ЗА 2015 ГОД [pexblogposts pex_attr_title=»ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:» pex_attr_cat=»121″ pex_attr_layout=»columns» pex_attr_number=»» pex_attr_columns=»2″][/pexblogposts]]]>

https://gunmag.com.ua/wp-content/uploads/2019/12/logo-black.png

Подробно о настоящем мужском увлечении.